Вместе с Чернобыльской АЭС могли взорваться и другие станции СССР, если бы они согласились участвовать в военном эксперименте
25 апреля 1986 г. был обычным весенним днём. Жители молодого города атомщиков Припять готовились к предстоящему Первомаю: чистили дворы, убирались в квартирах, делали покупки.
В тот роковой день по плану эксплуатации Чернобыльской АЭС на ней для профилактики должны были остановить 4-й энергоблок. Операции обычно сопутствует предварительная обязательная проверка некоторых систем станции во время ее временного обесточивания. На Чернобыльской АЭС по плану института «Гидропроект» должны были как раз проверить работу циркуляционных насосов в экстремальном режиме. Суть эксперимента состояла в том, что любая АЭС – не только производитель энергии, но и очень объёмный её потребитель. В случае обесточивания соответственно останавливаются и насосы холодной воды для реактора, и главные насосы, прокачивающие уже горячую воду через активную зону. Операция автоматически прекращает подачу пара в турбину. Но сам-то ротор турбины по закону инерции еще должен вращаться и соответственно какое-то время вырабатывать электроток.
Последовавшее после взрыва масштабное расследование показало, что эксперимент был заказан военными с благой целью: что и как можно будет предпринять в случае, например, внезапного ядерного удара по СССР и повреждения главных энергоносителей страны, среди которых АЭС – самые важные! Заявку на эксперимент военное ведомство предлагало не только Чернобыльской АЭС, но директорам других станций, резонно посчитав его чрезвычайно опасным, от участия отказались. Дирекция же Чернобыльской АЭС практически сразу одобрительно кивнула головой: «Служи по уставу – завоюешь честь и славу». Безусловно, тому преступному безрассудству способствовал и грядущий Первомай, где демонстрацию трудящихся в Киеве должен будет приветствовать сам 1-й секретарь ЦК Украины, член Политбюро тов. Щербицкий!
Сама трагедия, увы, фатально была заложена в эксперименте еще на стадии его обсуждения и одобрения – сказали эксперты. Так как испытания предусматривали временное обесточивание 4-го энергоблока, они были признаны сугубо электротехническими, якобы не требовавшими консультаций и утверждений у ученых-атомщиков. С ними и не согласовали. Далее – по нарастающей: необходимые в таких случаях особые меры безопасности естественно тоже не рассматривались. Чья-то умная голова додумалась и до того, что отключили на все время испытаний и некоторые штатные системы безопасности. В результате этих дилетантских нажатий кнопок за сутки до взрыва резко упала мощность реактора. Дежурные операторы пытались компенсировать её выдвижением стержней-поглотителей, но вскоре мощность реактора упала ниже всех возможных показателей и достигла вместо нужных 700 мегаватт всего… 30 мегаватт! Началась паника, при которой по законам жанра самое правильное решение в голову как раз и не приходит. Реактор стал в прямом смысле закипать как деревенский самовар. В 1:40 26 апреля раздался взрыв…
Подробнее читайте в свежем номере «Аргументов недели».
