Евгений Ренге: Проблемы и перспективы угольной отрасли РФ

Россия поставила перед собой амбициозную цель — занять 25% мирового рынка угля к 2050 году, о чем заявил Петр Бобылев, директор департамента угольной промышленности Министерства энергетики РФ, в начале июля 2022 года. Однако достижение этой цели сопряжено со значительными препятствиями и требует поиска новых подходов.

Главная проблема заключается в пятом пакете санкций, введенных Европейским союзом, который полностью запретил импорт всех видов угля из России с августа 2022 года. Этот запрет серьезно повлиял на позиции отечественного угля на экспортных рынках, особенно в отношении востребованного антрацита, годовой спрос на который в европейской промышленности составляет 3,7 млн тонн по данным на 2021 год.

Другой актуальной проблемой является снижение объемов добычи угля в России, о чем сообщает Росстат. В январе 2023 года добыча угля снизилась на 1,8% по сравнению с январем 2022 года, составив 34,9 млн тонн. По сравнению с декабрем предыдущего года снижение было еще более значительным — 19,3%. Эти цифры свидетельствуют о том, что угольной промышленности необходимо срочно решать вопросы, связанные с добычей и производством.

Тем не менее, несмотря на эти препятствия, российская угольная промышленность по-прежнему обладает неиспользованным потенциалом и многообещающими перспективами развития. Однако реализация амбициозной цели по достижению 25% доли мирового рынка требует значительных усилий.

Одним из потенциальных путей роста является установление новых экономических связей и партнерских отношений со странами, которые могут стать значительными потребителями российского угля. Необходимо предпринимать активные усилия для изменения структуры импорта угля в пользу российских продавцов.

Для Европейского Союза закупки угля, особенно антрацита, будут становиться все более дорогостоящими. ЕС будет вынужден искать различных поставщиков по всему миру, что потенциально может привести к тому, что уголь станет более доступным в других регионах, где Россия стремится увеличить поставки из-за переизбытка предложения. Аналогичная ситуация наблюдалась и на нефтяном рынке: Иран снизил цену на свою нефть, поставляемую в Китай, чтобы конкурировать с недорогими российскими поставками. Подобные действия могут быть предприняты и такими странами, как Индонезия и Австралия, в угольном секторе.

Что касается транспортировки угля, то рентабельность может быть достигнута только за счет морских или железнодорожных перевозок, хотя и условно. Давайте рассмотрим последний вариант.

Транссибирская магистраль и Байкало-Амурская магистраль (БАМ) близки к максимальной пропускной способности из-за роста торговли с восточными направлениями, особенно с Китаем, после запрета ЕС на импорт товаров. Жесткая конкуренция между грузоотправителями, включая производителей угля, привела к перегрузке железнодорожной инфраструктуры.

В апреле 2022 года Энергетическая комиссия Государственного совета рекомендовала полностью прекратить транзитные контейнерные перевозки по Транссибирской магистрали и БАМу до снятия давления внешних санкций. Сторонники этой рекомендации утверждают, что в то время как тонна транзитного груза приносит России 30 долларов дохода, экспорт сырья приносит 600 долларов. С аналогичным предложением выступил и губернатор Кузбасса Сергей Цивилев, который напрямую обратился к президенту РФ.

Эти инициативы подчеркивают настоятельную необходимость модернизации и расширения логистической инфраструктуры для обеспечения эффективной транспортировки угля. Восточные направления становятся все более значимыми, и повышение доступности и пропускной способности железных дорог может сыграть решающую роль в развитии угольной промышленности.

Одним из потенциальных частичных решений проблем, связанных с ограничениями, накладываемыми БАМом, может стать увеличение перевалочных мощностей на реке Амур. Этот проект может быть совмещен со строительством терминала в порту Николаевска-на-Амуре, что позволит перегружать уголь с барж на балкеры для последующей морской транспортировки. Однако необходимо признать, что проекты строительства таких терминалов займут немало времени.

делают этот текст уникальным. Между тем, перевозчики других стран также столкнутся с последствиями продолжающегося кризиса, усиливая конкуренцию на рынке. Более того, в прошлом году иностранные страховые компании объявили все российские воды «зоной повышенного риска», что привело к значительному повышению страховых тарифов лондонскими компаниями. В ответ на это судовладельцы повысили цены в несколько раз.

В совокупности вышеперечисленные проблемы не приведут к полной остановке экспорта угля, но они, несомненно, создадут значительные трудности в достижении существенного увеличения экспорта угля. Единственным приемлемым решением может стать реализация комплексных мер государственной поддержки.

Еще один вопрос возникает в связи с платежами. В условиях ограниченного доступа России к основным финансовым рынкам экспортеры вынуждены искать альтернативные способы оплаты. Традиционные долларовые операции через транснациональные структуры стали недоступны, что вынуждает их искать возможности для проведения операций в национальных валютах.

В целом, можно сделать вывод, что проблема платежей, на которой акцентируют внимание сторонники санкций, вряд ли окажет существенное влияние на российский экспорт. Быстро появляются новые механизмы расчетов, что делает крайне важным расширение спектра валют и оптимизацию таких операций.

Одна из главных угроз для угольной промышленности России связана с практикой ответственного инвестирования (ESG) и продвижением «зеленой повестки дня». Ключевые импортеры отечественного сырья, в частности угля для энергетического сектора, заняли лидирующие позиции в этой области. Международные аналитические агентства ранее прогнозировали закрытие угольных электростанций общей мощностью 275 ГВт (75 ГВт в Европе) к 2025 году.

Однако весной 2022 года ситуация изменилась. Стремительный рост цен на нефть и газ вызвал настоящий ренессанс мировой угольной промышленности. Эта тенденция началась в прошлом году, ознаменовав первый год восстановления экономики после пандемии. Введение санкций лишь ускорило этот процесс, временно отвлекая внимание от принципов устойчивого развития.

В начале 2021 года АКРА провела исследование, показавшее, что развивающиеся страны Азиатско-Тихоокеанского региона имеют самую высокую долю угля в своем энергобалансе — 47%. По прогнозам ACRA, такая ситуация сохранится в течение следующих 5-10 лет. Однако последние геополитические события и изменение экономических условий позволили российским экспортерам, активно осваивающим новые рынки, сосредоточиться на удовлетворении растущего спроса без опасений массового закрытия угольных ТЭС.

Что касается перспектив отрасли, то Министерство Российской Федерации по развитию Дальнего Востока прогнозирует снижение добычи угля на 9,5% в 2023 году. Логистика также создает проблемы для отрасли: рост затрат на доставку угля на азиатские рынки негативно сказывается на экспорте и вызывает перегруженность маршрутов экспортных перевозок, что напрямую влияет на цены на продукцию.

Тем не менее, несмотря на эти препятствия, они не являются непреодолимыми. Россия намерена развивать угольную промышленность и постепенно устранять вышеупомянутые препятствия. Этот процесс требует времени и тщательного планирования каждого решения.