Как монархии Персидского залива используют Сирию в своих интересах
Одной из немаловажных проблем сирийского урегулирования является вопрос восстановления отношений правительства Башара Асада с его бывшими врагами. Благодаря усилиям России и Ирана они не смогли свергнуть президента и установить в арабской республике исламский режим, однако теперь рассчитывают использовать для достижения своих целей стремление Дамаска к политической легализации.
После многочисленных военных поражений, которые понесла спонсируемая различными странами так называемая вооруженная оппозиция, о требованиях обязательного ухода Асада сейчас не вспоминает. Как и об установлении в Дамаске «зеленого исламско-демократического правительства».
Остатки оппозиционных формирований сейчас перешли под крыло Турции и используются для достижения сугубо оппортунистических целей Анкары. Касается это не только Сирийской Арабской Республики (САР): наемники из числа группировок вооруженной оппозиции стали активными участниками боевых действий в Ливии и Нагорном Карабахе, где действовали исключительно в интересах турецкого руководства.
Смена позиции.
Такие страны, как Саудовская Аравия, ОАЭ, Катар и другие, постепенно отошли от линии поддержки террористических группировок в САР. Они стараются не вспоминать о временах, когда открыто угрожали Сирии и даже России прямой вооруженной интервенцией.
Времена изменились, поэтому трансформировались и подходы в отношениях с Башаром Асадом. Уже давно не является секретом, что часть бывших врагов сирийского лидера вполне комплементарно относятся к идее восстановления членства САР в Лиге арабских государств (ЛАГ) и полной политической легализации президента республики. Взаимодействие с ним основано на принципе «Асад, конечно, диктатор, но он победил, поэтому с ним надо работать».
Впрочем, не все враги сирийского президента поддерживают эту линию, и существующие противоречия на этот счет пока препятствуют возвращению страны в ЛАГ. Тем не менее мы видим, как постепенно нормализовались отношения Сирии с Иорданией и ОАЭ. Хотя еще несколько лет назад с иорданской территории в САР засылались террористические группы, а Эмираты напрямую спонсировали радикальные группировки в Деръа, Эс-Сувейде, Хомсе и ряде «зеленых анклавов».
Признав неспособность или невозможность свержения Башара Асада и видя поддержку Дамаска со стороны Москвы и Тегерана, такие страны все же стремятся использовать уязвимости сирийского руководства в своих интересах, но уже в ином контексте. Можно выделить три важных направления такой деятельности.
Турецкий фактор.
В марте 2020-го года, после завершения фазы интенсивных боевых действий в Идлибе и уступок президента Турции Реджепа Тайипа Эрдогана на переговорах в РФ, боевые действия в Сирии фактически остановились. Дамаск тогда активно занимался (при помощи россиян) восстановлением боевых частей, потрепанных в сражении с бандформированиями.
И в этот период ОАЭ и Саудовская Аравия в обход России предложили Башару Асаду три млрд долларов за разрыв соглашения с Анкарой и возобновление наступательных операций в Идлибе. Целью Абу-Даби и Эр-Рияда было отвлечение внимания Турции от Ливии, где страны Залива толкали Ливийскую национальную армию (ЛНА) Халифы Хафтара в наступление на Триполи.
Фактически бывшие враги сирийского правительства стремились синхронизировать два наступления, чтобы использовать Асада в качестве отвлекающего фактора в ходе их гибридной войны с Эрдоганом.
Сирийский лидер даже успел получить первый транш в 250 млн долларов, но информация о таком соглашении в конечном итоге просочилась (в публичном поле ее обнародовали катарцы), и Россия предприняла необходимые усилия, чтобы возобновления боевых действий в Идлибе не произошло. Закулисная сделка была сорвана.
Башар Асад в итоге не начал наступления, но поступившие от стран Персидского залива деньги оставил при себе. Наступление же Хафтара на Триполи закончилось потерей базы «Аль-Ватыя» и отходом ЛНА на линию Сирт — Аль-Джуфра, где союзникам фельдмаршала пришлось приложить усилия, чтобы помешать туркам прорваться к нефтяным полям Киренаики.
Данная история наглядно показала, что уже в 2020-м году Асад рассматривался аравийскими монархиями не как враг, а в качестве потенциального ситуативного союзника против Турции, усиление которой после 2016-го года начало откровенно пугать Эр-Рияд и Абу-Даби.
Новые приоритеты.
Несколько ранее, в 2019-м году, в Египте прошло совещание руководителей разведывательных служб Египта, Саудовской Аравии, ОАЭ и Израиля. На нем обсуждался вопрос смены приоритетов в Сирии: предлагалось исключить Асада из перечня основных противников с переориентацией действий указанных стран на противодействие экспансии Эрдогана.
В рамках этих переговоров постулировалась мысль, что глава САР так или иначе выиграл в своей стране, с интересами России там можно мириться, а Иран не сможет полностью использовать плоды своей победы. Поэтому главной угрозой собравшимся в Египте партнерам надо считать амбиции Турции.
Для этого необходимо прекратить кампанию системного давления на Башара Асада, а вместо этого попытаться использовать его, в обход Москвы и Тегерана, против Анкары. В качестве платы сирийскому руководству рассчитывали предложить различные бонусы, связанные с легализацией правительства, поскольку так САР смогла бы более эффективно противостоять турецкому давлению, но уже без опоры на Россию и Иран. Таким образом хотели достичь сразу двух целей: создать дополнительные помехи Эрдогану в Сирии и вбить клин в отношения Дамаска с его недавними союзниками.
Основной приманкой для Асада должны были стать обещания восстановления Сирии в ЛАГ и послевоенные инвестиции в восстановление страны, которые могли бы предоставить Саудовская Аравия и ОАЭ как главные «кошельки» подобной стратегии. События весны 2020-го года отражают попытки претворить ее в реальность.
Беспокойные боевики.
Еще одним важным моментом является ситуация с перманентными мятежами бывших боевиков на юго-западе Сирии, в провинциях Деръа и Эс-Сувейда.
Несмотря на снижение поддержки местных радикалов со стороны Израиля, Иордании, ОАЭ и Саудовской Аравии, Дамаск так и не смог полноценно умиротворить эти территории, что выливается в ежегодные мятежи. Они приводят к локальным боевым действиям, за которыми следуют усилия российских военных по улаживанию очередной конфликтной ситуации.
Проблема заключается в том, что правительство Асада не может обеспечить стабилизацию обстановки в долгосрочной перспективе, поскольку боевики не могут найти себя в нормальной жизни. Кроме того, они пребывают в постоянном конфликте с пораженными коррупцией спецслужбами и государственными органами Сирии, где наблюдается засилье кланов с местечковыми интересами.
Разумеется, для этого есть как объективные причины, связанные с разрухой, санкциями и слабостью государственной власти после завершения интенсивных боевых действий, так и субъективные, которые регулярно дают о себе знать.
Россия и Иран давно настаивают на необходимости структурных социально-экономических реформ, обеспечивающих ликвидацию почвы для подобных мятежей. Однако по разным причинам Дамаск не может или не хочет принципиально поменять подходы к ситуации в юго-западной Сирии, что приводит к регулярному повторению однообразных обострений.
Разумеется, другие внешние игроки используют этот фактор для давления на Асада и подрыва российских и иранских интересов в САР.
Итоги.
Если рассматривать ситуацию в целом, то вырисовывается следующее. Несмотря на то, что часть врагов Сирии все еще не оставила надежды подорвать власть президента, ряд других стран проводят оппортунистическую политику. С одной стороны, они стремятся лишить Москву и Тегеран их позиций, а с другой — хотят использовать Асада в своих интересах, используя слабости официального Дамаска и послевоенную разруху.
Сирийский лидер, который стремится лавировать между Россией и Ираном, а также восстанавливать отношения с рядом бывших врагов, сам порой дает поводы для идущих из-за рубежа манипуляций. Они ослабляют его государство и превращают его в инструмент чужих интересов, а также создают излишнее трение в отношениях с союзниками.
Это достаточно серьезный вопрос, который нельзя пускать на самотек, так как за подобными вопросами скрывается проблема сохранения стратегических позиций РФ в Сирии.
